285
LGBTQ activists in Berlin also assisted me in developing this proposal and
forming contacts with participants.
Using these insights, I have structured the proposed research in two phas-
es that will help me keep focused so that I can achieve my research goals in a
timely fashion. Phase One is almost complete and involved an informal ethno-
graphy, meeting and making further key contacts, recruiting research partici-
pants and scheduling focus groups, and beginning archival research. Phase Two
will begin in the spring, involving data collection, transcription and coding of
data, and conclusion of archival data collection. As I am using methodologies
with which I am totally familiar, I am able to devote my time in Germany to
completing the research project in an efficient and thorough manner.
Early findings suggest that while Berlin lesbians and queer women also
produce their spaces via constellations, Berlin‘s different gentrification history
afforded women in that city the opportunities to produce more permanent sur-
roundings. The depressed property values of a pre- and post-reunification Berlin
have made activisms and community building for women more feasible and
successful, although the prevalence of gentrification by Americans as a trend
over the last 20 years has continually pushed lesbians and queer women farther
from the city center and into low income neighborhoods of Turks and German-
Turks, the contemporary ethnic ―others‖ of Germany. The ability of Berlin les-
bians and queer women to form more sedimented community and to memorial-
ize one‘s own history is reflected in their increased sense of comfort, safety, and
well-being even though they suffer similar experiences of social, economic, and
spatial injustices and oppressions. By instituting online focus groups between
women in both cities, it is my hope that participants can begin to form inter-
urban solutions to the injustices they face which I can help to further develop.
The in/visibility of both groups is being reformulated and it is my hope the final
outcome will help to empower these women and other oppressed groups.
Е.С. Соболева
ст. науч. сотр.
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого
(Кунсткамера) РАН,
Санкт-Петербург, Россия
E-mail: soboleva@kunstkamera.ru
РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКОЕ МЕЖМУЗЕЙНОЕ
СОТРУДНИЧЕСТВО И РАЗВИТИЕ
ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ НАУКИ
В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
Между российскими и германскими этнографическими музеями в
конце ХIХ в. установились прочные связи. Многолетнее сотрудничество
286
ознаменовалось созданием коллекционной базы этнографической науки,
разработкой научных теорий, созданием европейской музейной сети.
Основание крупных музеев. Крупные этнографические музеи в Гер-
мании создаются в конце XIX в. – в Мюнхене (1868), Лейпциге (1869),
Берлине (1873), Гернгуте (1878), Гамбурге и Дрездене (1879), Штутгарте
(1882), Киле (1884), Бремене (1896), Кѐльне (1898), Франкфурте (1904).
«Музей по антропологии и этнографии преимущественно России»
при Императорской Академии наук учрежден в Санкт-Петербурге 10 но-
ября 1879 г. В декабре 1902 г. переименован в «Музей антропологии и эт-
нографии им. Петра Великого». В нѐм аккумулированы этнографические
собрания Петербургской Кунсткамеры (основанного в 1714 г. первого му-
зея России) и ее преемников – Этнографического и Анатомического музе-
ев. В настоящее время Музей антропологии и этнографии им. Петра Вели-
кого (Кунсткамера) РАН (далее – МАЭ) является крупнейшим этнографи-
ческим музеем Российской Федерации, в его фондах около 1,8 млн экспо-
натов по антропологии, этнографии, археологии народов мира, истории
российской науки XVIII-XIX вв. МАЭ имеет давнюю традицию сотрудни-
чества с музеями Германии в разных областях науки.
Обучение персонала. В 1891 г. выдающийся ученый немецкого про-
исхождения Василий Васильевич (Вильгельм Фридрих) Радлов, академик,
Действительный Тайный Советник, был командирован за границу для оз-
накомления с состоянием и методами управления крупными музеями в
Европе. Назначенный в 1894 г. директором МАЭ, он ввел новую каталоги-
зацию и составил план переустройства музея (Решетов, 1999). В 1907 г.
В.В. Радлов и его сотрудники Н.И. Воробьев и С.М. Дудин осмотрели эт-
нографические музеи в Стокгольме, Копенгагене, Гамбурге, Лейпциге,
Кѐльне, Нюрнберге, Берлине, Дармштадте и др. Они изучали систему ре-
гистрации и экспонирования, библиотечное обслуживание, архитектуру,
организационные структуры и другие практические вопросы музейной ра-
боты (Радлов, 1907). С рядом музеев установились тесные партнерские
отношения. Вплоть до Первой мировой войны продолжались обмен экс-
понатами, публикациями, велась активная переписка.
Старший этнограф МАЭ Дмитрий Александрович Клеменц в 1901 г.
на два месяца был командирован в Германию (для обзора русской этно-
графической коллекции Лейпцигского музея), Швейцарию, Австрию,
Францию. В 1902 г. он стал хранителем Этнографического отдела вновь
созданного Музея Императора Александра III) в Петербурге.
Карл Карлович Гильзен, позже заведовавший южноамериканским
отделом МАЭ, в 1901 г. месяц работал в фондах Берлинского музея.
Бруно (Бруно-Вильгельм-Карл-Адольф) Фридрихович Адлер стал
первым иностранным специалистом, служившим в Музее Грасси при
Лейпцигском университете (1901-1902). В 1902 г. был командирован в
|
